Прокуратура района разъясняет: «Критерии разграничения понятий кражи и находки».

В соответствии с примечанием к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

На практике часто возникает необходимость разграничения  понятия оставленной бесхозной вещи, впоследствии найденной другим лицом, с понятием хищения имущества.

Потерянная вещь – это предмет, не имеющий идентификационных признаков принадлежности и находящийся в месте, которое собственнику или владельцу неизвестно.

Присвоение находки, то есть утерянной вещи (в тех случаях, когда отсутствуют идентификационные признаки принадлежности) не влечет уголовной ответственности . Вместе с тем в случае находки вещей необходимо оценить правомерность своих действий.

Согласно статье 227 Гражданского кодекса Российской Федерации нашедший потерянную вещь обязан немедленно уведомить об этом лицо, потерявшее ее, или собственника вещи, или кого-либо другого из известных ему лиц, имеющих право получить ее, и возвратить найденную вещь этому лицу; если вещь найдена в помещении или на транспорте, она подлежит сдаче лицу, представляющему владельца этого помещения или средства транспорта, и лицо, которому сдана находка, приобретает права и несет обязанности лица, нашедшего вещь; если лицо, имеющее право потребовать возврата найденной вещи, или место его пребывания неизвестны, нашедший вещь обязан заявить о находке в полицию или в орган местного самоуправления; нашедший вещь вправе хранить ее у себя либо сдать на хранение в полицию, орган местного самоуправления или указанному ими лицу, а скоропортящаяся вещь или вещь, издержки по хранению которой несоизмеримо велики по сравнению с ее стоимостью, может быть реализована нашедшим вещь с получением письменных доказательств, удостоверяющих сумму выручки, причем деньги, вырученные от продажи найденной вещи, подлежат возврату лицу, управомоченному на ее получение; нашедший вещь отвечает за ее утрату или повреждение лишь в случае умысла или грубой неосторожности и в пределах стоимости вещи.

Статьей 228 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что если в течение шести месяцев с момента заявления о находке в полицию или в орган местного самоуправления (пункт 2 статьи 227) лицо, управомоченное получить найденную вещь, не будет установлено или само не заявит о своем праве на вещь нашедшему ее лицу либо в полицию или в орган местного самоуправления, нашедший вещь приобретает право собственности на нее.

Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 12.01.2023 дано разъяснение о разграничении понятий кража и находка на примере конкретных дел.

Гражданка обвинялась в том, что, находясь в салоне автобуса, увидела лежащий на полу мобильный телефон и, понимая, что он принадлежит ранее вышедшей пассажирке (выпал из ее сумки), не предприняла попытки к его возврату собственнице, не сообщила об этом водителю автобуса или кондуктору и не обратилась в правоохранительные органы, решив тайно обратить его в свою пользу. Удостоверившись, что никто не видит ее действий, она завладела телефоном и скрылась, причинив материальный ущерб собственнице в размере стоимости телефона. При этом, согласно ее показаниям, она не стала отвечать на поступавшие на телефон звонки, отключила его, а находящиеся в нем сим-карты выбросила, после чего около месяца хранила его дома, в дальнейшем выполнив сброс настроек телефона.

По другому делу гражданин обвинялся в том, что, являясь водителем такси без оформления официальных трудовых отношений и находясь в салоне своего автомобиля, увидел рядом с пассажирским сиденьем мобильный телефон, принадлежащий ранее перевезенному им пассажиру, и решил из корыстных побуждений завладеть этим имуществом. Воспользовавшись тем, что в автомобиле он был один и за его действиями никто не наблюдал, он тайно забрал себе телефон и с места преступления скрылся, распорядившись похищенным по своему усмотрению. При этом, не желая быть уличенным, он выключил телефон и, согласно его показаниям, пользовался телефоном по назначению со своей сим-картой и попыток установить владельца не предпринимал, поначалу попытавшись скрыть от сотрудников полиции факт обладания телефоном.

По смыслу закона установление физического владения потерянной вещью представляет собой активную форму поведения в виде действия, которое само по себе не только не является противоправным, но и признается законодателем правомерным, а в отдельных случаях - даже подлежит судебной защите (например, в вопросах о праве требовать возмещения расходов нашедшего по хранению найденной вещи). Дальнейшее активное поведение лица, нашедшего вещь (заявление о находке, поиски ее собственника, передача найденного владельцу помещения или транспорта либо его представителю и т.п.), исключает уголовную ответственность за ее хищение и служит законодательно критерием для разграничения правомерного и противоправного деяния. Тем не менее несовершение таких активных действий, направленных на возвращение имущества владельцу, хотя и является по общему правилу неправомерным, но не предопределяет вывод о наличии признаков преступления.

Хотя само по себе обнаружение потерянной вещи не является неправомерным, не исключено появление умысла на последующее обращение найденного имущества в свою пользу или в пользу иных, неуправомоченных, лиц. Если лицо, обнаружившее найденную вещь, наряду с невыполнением действий, предусмотренных статьей 227 ГК РФ, совершает сокрытие найденной вещи (в тайнике, в своих вещах, в одежде, путем передачи другому лицу в целях сокрытия и т.д.) либо сокрытие (уничтожение) признаков, позволяющих индивидуализировать это имущество или подтвердить его принадлежность законному владельцу (вытаскивает сим-карту из телефона, снимает чехол и т.д.), то такое активное поведение может свидетельствовать о возникшем умысле на хищение этого имущества и о наличии корыстной цели, а потому деяние, начавшееся как внешне правомерная находка, может перерастать в преступление, утрачивая признаки правомерности и предполагая уже не судебную защиту, а ответственность.